КОВРИГИН ВЛАДИМИР

Холодные ночи августа… Скоро разъедутся дачники, пробежит по улице хромая собака, и дом всплывет на белой подушке сада. Но и тогда, если войти в ледяную комнату, минуя лиловый почерк луны, перешагнуть через упавшие листы бумаги, если прислушаться, присмотреться, то можно всем существом ощутить ее присутствие, ее легкий сон и тепло. Можно увидеть ее тонкие темные пряди, упавшие на подушку, стебелек ее фигуры, обозначенный мягким одеялом, и в чашечке ладони у щеки – бледный шарик недозревшего яблока августа…

Новогоднее счастье

После расставания с тобой я долго неподвижно сидел в какой-то прострации. Меня бил внутренний озноб. Ничего не хотелось: ни думать, ни спать, ни работать. В голове пульсировало только: люблю, люблю, люблю… Я не находил, кому рассказать о моем новогоднем счастье? В течение двух суток я видел, ощущал его, держал его в руках, дышал им. Это сделала ты.

Это произошло в новогодние праздничные дни на загородной даче, где мы были с тобой вдвоем. Луна в радужном круге, скрип голубого снега, заиндевевшие волосы и ресницы – все было счастьем. Мы катались с ледяной горки, и ветер холодил лицо. Мы падали, барахтались в снегу, карабкались по скользкой тропке. Наши рукавицы совсем промокли, а волосы растрепались. И это было счастьем.

Счастьем была большая темная комната, где пахло мандаринами, хвоей и только что погашенными свечами. А на полу лежали морозные лунные тени. Наряженную елку почти не было видно, и только тускло поблескивали кое-где стеклянные шары.

Новогодним счастьем была светлая тихая ночь. Мы ушли далеко от дома по дороге, которая казалась таинственной, чудесной. Все вокруг было полно мягкого, белого, рассеянного света и казалось нежным, добрым, даже искривленные стволы деревьев и безмолвные сугробы…

А утром мы, снова выбравшись из дома, изумились преображению пространства: округа была залита солнечным серебристым сиянием. В первозданной тишине, плавно кружась, спускались с небес снежинки. Мы стояли, растерянно слушая их шепот, потом пошли по лыжне, и наши лыжи завораживающе шуршали. Воздух небывалой свежести и чистоты мы пили, как воду. И все было тобой…

Вечером при свечах ты читала прекрасные стихи. И мы верили, что есть на свете и нежность, и боль, которые сильнее смерти. Помню: «Наше счастье – обезуметь от нежности и доверчивости…». Потом за окном началось настоящее снегопадение: на землю сыпались пушистые ворохи, и мы всю ночь слушали светлую мелодию любви.

Прошло много лет, но во мне живут воспоминания о тех новогодних днях и ночах, где я был счастлив. Эти мгновения моей жизни мучают и волнуют меня больше, чем я этого ожидал, и возвращают к минувшему, к тем местам, где я любил и страдал, где я по-настоящему жил.