Родные погибшего в 1943-ем Павла Соколова доверили «Моему городу» память о нем

Петр Павлович Соколов принес в редакцию фотографии своего отца Павла Анисимовича, извещения и несколько ответов на запросы, подтверждающие его участие в Великой Отечественной войне и гибель. Документы бережно хранятся в семье как реликвии. Но главная ценность – воспоминания о дорогом человеке. Сохранить их поможет наша газета.

Лето 1941

– Когда началась война, мне было три года, – рассказывает Петр Соколов. – Тогда же мой отец ушел на фронт. Смутно припоминаю, как мы жили до войны, как он играл со мной, брал на руки. Но самый яркий эпизод, связанный с отцом, – наше прощание. Конечно, я тогда не понимал, что он уходит на войну. Для меня это был обычный теплый летний день. Потом, взрослым уже, посмотрел по документам, что призвали его 30 июля (Асиновским РВК в 1941 году). На призывной пункт пошли пешком: мама Александра Николаевна, отец и я с сестренкой Галей – она на год младше меня. Помню, что прошли с полкилометра, отцу захотелось закурить, но обнаружилось, что кисет он дома оставил. Мама попросила нас посидеть на обочине дороги, а сама собралась вернуться за кисетом. Я увязался за ней. Когда пришли домой, я захотел остаться с бабушкой, а мама поспешила обратно к отцу. Больше я его не видел.

Вот и все, пожалуй, что я помню об отце. Нет, еще его письма, конечно. Мама их читала нам вслух. Он писал, что находится под Москвой, что самолеты там летают…

А я так живо это себе представлял. Жаль, не сохранились эти треугольники.

По учетным данным военного комиссариата города Асино, Павел Анисимович Соколов значится без вести пропавшим в 1943 году. Подтверждающий документ матери вручили 6 октября 1948 года на основании Книги учета погибших военнослужащих в период Великой Отечественной войны.

 

Спасибо деду

Так наша семья осталась без отца. Спасибо дедушке, Анисиму Игнатьевичу – крепкий здоровьем был человек, 1870 года рождения – Ленину ровесник, хорошо нам помогал. Прожил до 90 лет. Он с нами, ребятишками, в основном и нянчился, а бабушка болела и рано умерла. Мама почти постоянно на работе была – на лесозаготовках, пилораме, а дед по дому да в огороде хлопотал. Хоть и плохая земля нам досталась – практически на болотах жили, все равно корчевал, да сеял, чтобы хоть немного овощей для нас вырастить. Землю-то сами не выбирали, семья наша жила на выселках.

Мой дед и отец были репрессированы по классовому признаку и высланы из Новосибирской области, где проживали, в Томскую – на спецпоселение в село Первопашенск (его прозвали «Гарью» из-за частых пожаров) в 1930 году. Однако уже в декабре 1942 года мой отец, будучи на фронте, был снят с учета спецпоселения, реабилитирован, значит.

Мы ждали отца, жили потихоньку, посылали на фронт, что могли. Помню, на пилораме во время войны делали заготовки для прикладов винтовок, автоматов. В школу я пошел уже после войны, лет в 8-9 – подождал, пока сестренка подрастет. Так вдвоем и бегали, школа-то в соседнем поселке была за восемь километров. Хлеб давали тогда по карточкам, так мы заберем пайку, да по дороге съедим. Нас не ругали за это, дома мать похлебку-то всегда готовила, только из чего придется – в основном вода да крупа, синяя такая. Вот и все наше детство.

 

Все получилось, сложилось

После школы два года работал там же, где и мать, а потом в армию призвали. Три года в морфлоте отслужил – в морских частях погранвойск. Вернулся домой – курсы трактористов окончил, женился, детишки пошли. Да только лемпромхоз к тому времени выработался с 30-ых годов. Раньше в селе и школа-семилетка, и больница были, а тут вдруг стали все сокращать. Школа – четыре класса только, из медиков один фельдшер остался. Приехал к нам как-то дядька родной из Щегловки летом погостить. Посмотрел на наше житье-бытье, да еще и мошкара наша его сильно покусала. Он и говорит: «Хватит тут на болотах жить, приезжай к нам, разрез «Черниговский» открывается». В тот же год осенью я рассчитался и уехал. Так и живу в Берёзовском с 1966 года.

Сначала на бульдозер взяли, потом курсы помощников машиниста экскаватора окончил без отрыва от работы. Людей не хватало, сразу на экскаватор пересадили. Года три отработал, на машиниста отправили учиться. Лет через пять бригадиром поставили. Так вот 35 лет на разрезе и отработал. Все получилось, все сложилось.

 

Помним в семье особо

Про отца своего вспоминал, все хотел найти место его захоронения, делал запросы в военкомат, но получал одну и ту же информацию, что рядовой красноармеец Соколов Павел Анисимович пропал без вести в ноябре 1943 года, других сведений нет.

Однажды, правда, в 70-е годы брат двоюродный мне письмом высылал вырезку из томской газеты «Красное знамя» с заметкой о том, что мой отец и еще один его земляк похоронены в братской могиле в Днепропетровске. Сразу туда поехать как-то не собрался, о чем теперь, конечно, жалею, потому что сейчас Украина – отдельное государство. И с поездкой наверняка будут проблемы на фоне нынешних политических отношений между нашими странами. Хочется верить, что, может быть, когда-нибудь внучки мои побывают на его могиле.

Сейчас информации стало больше о тех, кто воевал. На сайте «Мемориал», например, мы нашли шесть полных тезок отца – удивительно, все Соколовы Павлы Анисимовичи, только один из них 1914 года рождения. Мы верим, что это именно он. Прожил Павел Анисимович жизнь недолгую, всего 29 лет… Но хочется, чтобы в нашем роду о нем помнили особо.

Записала Анна Чекурова.