Афонин ключ

Первую неделю отпуска решил провести в маленькой лесной деревне Афонин ключ. Состоит она из двадцати дворов, нет в ней ни школы, ни магазина, ни электроэнергии. Неперспективная… Лечиться, учиться, покупать продукты жители Афонина ключа едут или идут по грунтовой дороге в большое соседнее село Белый камень.

Поселился я в бревенчатом доме с русской печью. Хозяйка, одинокая женщина лет шестидесяти, баба Груня, выделила мне комнату с деревянной кроватью, столиком и окном, обращенным к лесу.

В первый день проснулся рано. В доме стояла тишина, лишь в зале тикали настенные часы. Преодолев сонливость, вскочил с кровати, умылся и вышел на крыльцо. Лес, дома, единственная улица – все плавало в белом тумане. В предутреннем молчании уже зарождался рассвет. Холод утра как напиток для меня: я дышал, набирая полную грудь свежего, чистого воздуха.

Какая благодать бежать босиком по еле заметной тропинке. Тело подчинилось легкому ритму движений, ум пребывал в покое, а душа была прозрачна, как горная струя. Тропа увела меня к берегу речки, затем на край тихой березовой рощи, в которой притаилось старое деревенское кладбище.

Я вспомнил, что вчера моя хозяйка вытирала концом платка глаза. Баба Груня рассказала мне, что дед Елисей прожил девяносто семь лет и никогда серьезно не болел, но в последние годы стал прихварывать. С утра до вечера он был чем-нибудь занят: строгал, пилил, вытачивал. А в тот день он мастерил для правнуков бумажного змея. И вдруг схватился за грудь, лег на траву и, пока испуганные ребятишки бегали за взрослыми, скончался. Так вот естественно и просто ушел, как уходит осень, сбрасывая последние листья с деревьев и укрывая землю снегом.

Миновав рощу, я вернулся к окраине села, остановился у высоких очень старых деревянных ворот. Они как бы открывали вход в деревню. Возле них проделал несколько физических упражнений. Между тем уже совсем рассвело и туман почти весь рассеялся. Из деревни доносились то собачий лай, то мычание коров, то пение петухов. Такой вот умиротворяющий деревенский хор. Но вот раздался высокий женский голос – хозяйка звала свою буренку: «Ждана! Ждана!».

Вдруг рядом послышался мелодичный звон, и из ближайших кустов вышел соседский теленок Васька. На шее у него болтался колокольчик. Я погладил Васькину мордочку, он лизнул влажный языком мою руку и побрел через ворота домой.

А я вновь спустился к речке. На низком берегу струился родник. Я встал возле него на колени, зачерпнул ладонями хрустально-ледяной воды. По местным поверьям этот источник возвращал здоровье и любовь. В воде кружились травинки, со дна шли пузыри. А в середине небольшого водоема на зеленом листе терпел бедствие муравей. Осторожно прутом я вытащил листик на сушу, и обрадованный муравьишка вмиг скрылся в траве.

Поднимаясь, я оперся на рядом стоящую березку. С любовью погладил ее. Красавица в ответ затрепетала пышной листвой…

Восход был прекрасен. Лучи пробивались над верхушками деревьев и как будто растворяли их в золоте. Они коснулись и моей березки, и она, покрытая каплями росы, вспыхнула изумрудно-малиновыми огнями. Восхищенный, зачарованный, я залюбовался ею. Искрящееся чудо стояло в обрамлении ясно-голубого солнечного утра…

Так я начал свой первый день отпуска в забытой большим миром деревне. Быстро пролетели последующие пять дней. Я вернулся в город и почувствовал, что продолжаю существовать в какой-то псевдожизни. Опять буду по утрам встречать глазами серые стены, пить рыжеватую воду из крана, а вечером дремать у телевизора.

В городе я работаю… А мне хотелось бы жить и состариться в тихой лесной деревеньке, где можно гулять по лесу, где нужно колоть дрова и подметать дворик. Там так хорошо при свете свечи колдовать над стихами, размышлять о прошедших годах, а ночью, глядя на звездное небо, думать о дальних мирах и вечной жизни…